Устное народное творчество

Мне говорят обидные слова:
"Зачем тебе, мол, Маша, голова"?
Держа удар, отвечу я им всем:
"А головой я, между прочим, ем!"
:))

Эх...

Северная Осетия. Даже фотографии получились прозрачные (в отличии, скажем, от швейцарских, где краски гораздо гуще). Там воздух все время предрассветный, а когда мы ехали в горы, и я смотрела в заднее окно, то казалось, что горизонт постепенно приближается, а не отдаляется.
Вот на фотоснимке Д. сидит на подоконнике (в горной гостинице «Барс»), окно открытое и черное, а в руках у Д. – белый лист, это стихи И. А рядом С., гитару Д. приручив и присвоив сходу (а впрочем, они просто сразу узнали друг друга, он и гитара, как родные), использует семиструнную на всю катушку и по полной программе, а программа такая: русский софт-рок и сам С. Я видела строящийся мужской монастырь. Георгия на трехногом коне (о, этого я много видела!). Бегущего вдоль дороги шакала, цветом как жареное мясо и похожего на капитолийскую волчицу. Белого волка – это уже в «Катгароне» под закрытыми веками. Мне не понравилось, что я увидела волка – но потом вспомнила, что волк в таких случаях означает жениха (а собака – друга). Сбылось: не прошло и двух недель, как мне сделали предложение (а потом еще одно и т. д.).
В «Катгароне» в ванной жил хорошенький паучок. Я случайно облила его водой, и он весь скукожился, а я расстроилась, но когда зашла в ванную через пару часов, то увидела, что паучок высох и принял прежний вид, и бегает, как ни в чем не бывало. Конечно, я знаю, что паучков в хороших отелях быть не должно, но «Катгарон» - очень хороший отель.
Правда, сначала я там не могла заснуть – после бурной ночи в автобусе – и плакала от усталости и еще от мысли о том, что, если сейчас не отдохну, то вечером по Владикавказу гулять вместе со всеми пойти не смогу. Но отель очень понравился уже тогда. А вот город с утра не понравился. Я, кажется, думала, что увижу Москву, а это оказалась даже не Махачкала… Тихие-тихие плоские улицы и перекрестки, все такое светлое, что даже прозрачное… Но когда я поспала, все изменилось (то есть, сам город не изменился, к счастью). А заснула я так. Сначала задремала на пару секунд, и мне приснился С., и сказал: «Ну, и было бы о чем беспокоиться! Не заснешь – какие мелочи, все равно ведь отдохнешь!» - я уже дословно не помню, что он сказал, но смысл был такой, что нервничать – не надо. После этого я перестала нервничать и заснула.
По Владикавказу бежит стремительный серый Терек. С. сидит за компом и пытается запустить ралли (это в горах). Я сижу на подоконнике, небо серое и прозрачное (это уже в «Катгароне»), жду С. и думаю про Жанну д’Арк. Мы смотрели в горах фильм Люка Бессона, и еще «Царство небесное». С. и И. пришли, когда я ждать почти перестала. Я отдала С. мой рисунок (его непохожий портрет – в общем, как жизнь показывает, ничего серьезного, но приятно). Он, как и было предсказано, во Владикавказе завис, в день моего отъезда они собирались тусоваться и пригласить «рыжеволосую Агнессу». Агнесса была в горах наша проводница, она во всем похожа на царицу Тамару, но только рыжая и очень добрая.
Уезжала я под дождем – или, правильней, под ливнем.
P. S. Происходило много интересного, все сразу не перескажешь. В частности, было вот что. После первой вечерней прогулки по Владикавказу прямо под моим окном творилось, очевидно, что-то вроде дискотеки «От заката до рассвета». Я, тем не менее, заснула вскоре после песни «Черные глаза, вспоминаю-умираю» (а на стене от ветвей был черный профиль или черный фас – женский, очень красивый), и не знаю, какая песня была следующая. Сначала мысли начинают течь в более медленном ритме, чем песня, или просто – в другом ритме, и ты не обращаешь никакого внимания на песню (ведь она тебе сейчас не так интересна, как мысли), и переходишь, таким образом, в другую плоскость, и - засыпаешь. Вообще-то, бессонницей я не страдаю и при необходимости могу вырубиться хоть стоя с открытыми глазами.